Нечисти - О`Санчес

– А почему ты его гвардией зовешь?

– Его?.. Гм… Потом расскажу, ладно? Это интересно и с сюрпризом, но не сейчас. Только ты мне напомни рассказать… Что?.. А все равно что: MTV или что-нибудь похожее… Слушай, жарко как… Кто дрожит… Это ты дрожишь… Не бойся, я просто обниму за плечи и все…

– …я не боюсь… ни чуточки…

Больше всего на свете в эти минуты Денис боялся разоблачения: вот сейчас все выяснится, и Маша поймет, что в свои восемнадцать с хвостиком он абсолютный девственник и не только что-нибудь серьезное, а даже целоваться не умеет. Точнее, ни разу и не пробовал…

– Динечка… Только, пожалуйста… Не надо, не будем дальше заходить… Я боюсь… Ты же обещал… Я… у меня еще никого…

Все знают, что у страха глаза и возможности велики. Особенно пугает неведомое, непонятное, таинственное, только в теории знакомое… Неудача может быть чревата потерей здоровья, денег, смертью, насмешками окружающих, отчислением из рядов…

Но любопытство, праздное и научное, жажда успеха и удовольствий, естественных и запрещенных – сильнее боязни неуспеха и самой смерти, так уж заложен человек, иначе бы две его разнополые ипостаси смыкались воедино гораздо реже, чем это было бы необходимо для захвата планеты Земля или даже простого поддержания рода…

– Маша, Маша… Машень… ция… Я никогда не думал, что это так… просто… и замечательно…

– Да, Диня, да, хотя могло бы быть и еще попроще… И я не думала… Плохо только, что все перемазали в… но я же не виновата… я же предупреждала…

– Нет, но это прикол: ты же еще и оправдываешься, глупенькая! Знаешь, сдается мне, что я тебя люблю.

– Что… как ты сказал???

– Так и сказал. У меня тоже это был первый раз.

– Да нет, ты сказал, что ты меня… м-м-м, ну отпусти же, я не могу больше сегодня. Я хочу услышать еще…

– Еще.

– Да нет же, повтори, что ты сказал.

– Все-все повторить, что я тебе наговорил?

– Нет, только последнее.

– Еще.

– Ты негодяй, Денис, жестокий издеватель девичего сердца. Но… Я… тебя тоже люблю. Всей душой. До конца дней.

– Когда, интересно, ты успела влюбиться? Да мы знакомы меньше суток.

– Ну а ты когда успел в таком случае?

– А я способный, я и не такое умею. Маш… Да погоди… Дунь сюда…

– Куда, зачем?

– Ну я тебя прошу: набери воздуху и подуй на простыни…

– …а-а-ах-хх… ф-ф-у-уу…

– Вот видишь, и нет никаких кровавых пятен… Ты что, тоже волшебница?

– Это не я. Это твои фокусы, ты меня разыгрываешь.

– Ничего подобного. Дунь еще. Ну же…

– А-а-аххффу-у-у… Ай!.. Ты смеяться надо мной! Смеяться… Я тебе что, Змей Горыныч или Конек-Горбунок? Ты смеяться?..

– Все-все, Маш, сдаюсь, отдай подушку, а то сейчас меня спасать прибегут.

– За такие шутки тебя не то что не спасут, а еще добавят.

– Ты куда?

– К твоему фонтанчику, пить хочу. Тебе принести?

– Угу… о, спасибо… Дверь прикрой, а то за нами подглядывают. Так мы пойдем, красотка, кататься?

– Да, мой дорогой. Только можно я самое немножечко полежу и отдохну?

– Ладно, иди сюда, под бочок… Я тебя люблю.

Денис шел вперед и вперед, не чувствуя невесомой тяжести на спине и не наблюдая нигде вокруг привычного силуэта летящего ворона… Все черно окрест, с намеком в багровое, и глазам не за что зацепиться: то ли это плотный туман, сотканный из мрака, то ли потусторонний пейзаж, то ли нескончаемые портьеры в бесконечной комнате… Угадывались по бокам морды и лица, иногда человеческие, а чаще нет, багровые взоры их выражали почтение, страх и злобу, но только не любовь и не радость… Прочь, холопы…

– Остановись, ты прошел достаточно. Остановись! – Негромкий медленный бас звякнул угрозой, и Денис подчинился.

– Да, Отец, я слушаю тебя.

– Ты своеволен.

– Да, Отец. Это плохо или хорошо?

– Глуп, если хочешь зацепить меня мелкой людской казуистикой. Я недоволен тобой.

– Ты всегда мною недоволен, с тех пор как я появился на свет.

– Да, ибо лучшее из возможного не было достигнуто.

– Кем не было достигнуто? Мною?

– Ты дерзок, и я гневаюсь.

– Прости, Отец.

– Ты преклонил колени, но верен ли ты Мне в сердце своем?

– Возьми мое сердце, Отец, и проверь, если хочешь. Я верен Тебе!

– Ты думаешь, что верен. Это не одно и то же.

– Прикажи – и исполню!

– Нет смысла в повторении приказов. Ты должен найти и уничтожить другого, созданного, чтобы найти и уничтожить тебя.

– Я сделаю это!

– Но не сделал. Прошедшая ночь, Прежняя Ночь помогла бы тебе, но ты не сумел.

– Отец…

– Тварь ли вековечная сбила тебя со следа своими умствованиями и никчемушными намеками, сам ли ты слишком слаб и человечен, но ты не смог.

– Кстати, о твари. Отец, она говорит… Верно ли, что моя мама…

– Верь Мне. Я верну ее тебе потом на некоторое время, пока она тебе не надоест…

– Никогда не надоест.

– Молчи. Она человек всего лишь, и будет лучше, если ты, мой Сын, осознаешь это раз и навсегда.

– Этого я никогда не осознаю.

– Глупцом я уже называл тебя сегодня, нет смысла в повторах. Тебе пора.

– Но я…

– Девчонку убери прочь от себя.

– Нет.

– Немедленно.

– НЕТ!!!

– Ты просил приказать тебе? Чтобы исполнить?

– Отец, я верен Тебе.

– Так что же?

– Тебе нужна моя верность или покорность приказам?

– Ты весь смердишь человеческой сутью, источаешь ее, и это печально. И непоправимо. Ступай.

– Диня… Диня…

– Что, что такое…

– Ты так ужасно стонал. Мне даже показалось, что ты плачешь прямо во сне.

– Что я – девчонка, чтобы плакать?

– Не знаю, мне даже страшно стало. И Морик сел прямо у изголовья, сидит и смотрит на тебя, и видно, что беспокоится и жалеет. А глаза у него светятся! Я хотела шторы отдернуть, но… не стала. А что тебе снилось?

Денис приподнялся на локтях, нахмурился.

– Й-йелки… Только что все отчетливо помнил… Короче, это был конкретный кошмар… Но о чем?.. Единственное помню, что я разговариваю и хочу увидеть – с кем? Но не могу подойти, не могу сфокусировать зрение… И что-то такое жуткое должно произойти, я что-то должен сделать… И все. Хорошо, что разбудила. А, и еще Морки с Ленькой рядом нет, во сне.

– Леньки? А кто это?

– Гм, гм… Язык мой – фак мой… Ленька – это наш семейный телохранитель, в прошлом моя персональная нянька. А сам он – паук из древнейших времен. Боишься пауков?

– Ну так… Умеренно.

– Короче – он есть. При случае – покажу, когда попривыкнешь ко всякому-разному. Он здоровенный и очень послушный. Не то что этот красноглазый в перьях! Я помню, Морочка, помню… Мне обязательно надобно будет его сегодня покормить. Но это я сделаю без тебя, чтобы вас обоих не смущать.